Их полтора миллиарда: деловитых, послушных начальству, верных национальным традициям...
Они освоят мир, как древесные муравьи осваивают ствол упавшего дерева.
А мы заражены словом, как вирусом.
Нет не тем словом, что было вначале, не тем, чем останавливали солнце и разрушали города.
Мы заражены словесной дизентерией, той самой, от которой страдали пикейные жилеты, норовившие сунуть палец в рот Чемберлену и утверждавшие, что Бриан - это голова. И сколько можно класть руку на лобок западным демократиям, и когда они заявят о домогательствах.
Мы всерьез полагаем, что плотный поток мелкокалиберных сетований и проклятий достаточен, чтобы если не победить, так хотя бы себя оправдать или потешить.
Это я не к тому: ходить или не ходить, кидать бумажку или уносить с собой...
Да как угодно, хоть стены обклеивай. Результат один.
Конечно, те. на кого мы в бессильной злобе скалим зубы, предпочитают по-любви. Оно приятней. Но возьмут и силой, если что.
Кто-то сомневается?
Так, что же мы все мусолим (есть более подходящее окололитературное слово) так называемую "политику". Нет у нас никакой политики, есть народный театр Петрушки на Масленицу. Полулегальное развлечение для превращающейся в новый плебс бывшей советской интеллигенции.
Нет, я не против, можно и развлечься. Похлопать любимому артисту (и среди них хорошие люди попадаются).
Только не стоит изображать при этом спасителей отечества. Увели у нас отечество, как лошадь. Стоит оно в чужом стойле: за семью заборами, за семью запорами, а рядом, как водится, специально обученные "соколы кушают шашлык". Можно, конечно, постоять, послушать печальное ржание, понюхать терпкий шашлычный аромат....
Но лучше уж лучше, как тот китаец: всю жизнь крутить лапшу, точно зная свое место под солнцем: не выше, но и не ниже своего весьма популярного и в меру прибыльного ресторанчика, который попробуй - отними. Вот за этот ресторанчик, думаю, этот китаец пойдет в последний и решительный бой. А не за пустые слова и заезженные, как старые пластинки, программы. Если уж свежих идей нет, приходится каждому крутить свою лапшу - ту, которая настоящая.
